местная религиозная организация
ОБЩИНА ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ БОЖИЕЙ МАТЕРИ ДЕРЖАВНАЯ Г.ТВЕРИ

 Евфросиния покоряет тотчас же. Мгновенно пленяет сердце своего ученика. Ее неотразимое дерзновение о совершенной святости увлекает вослед. Высочайшая духовность превосходит самые блистательные наставления по книжным образцам. Преизобильная сокровищница с Неба. Перед каждым простирает невидимую духовную лестницу на Небеса и высвечивает огненные ступени восхождения. Непревзойденная таинница пути. 

Живая чудотворица и истинная жемчужина небесная. Вся – трепет, пламенная ревность, возжженное сердце. А внешне – нищенка, бомжиха, теснимая и презираемая. Сгорбленная старушка брежневских времен. Десять лет носила демисезонное пальто. В нем ее и похоронили в простом, дощатом гробике. В нем она замироточила. В нем и воскресла. И возвещает в своих откровениях близящееся Царство. 

В лавре ее называли замолившейся. Местные ее ненавидели и травили: «Фарисейка!» Монахи ее гнали за обличения в недержании поста и нетворении молитвенного правила. И ходили за ней, богодухновенной старицей двое-трое, не больше. А Бог облек ее в ризы нетленные, наполнил миром Его божественных ран.

Тысячи новомучеников в XX веке, православных святых и стариц – Матрона, Пелагея, Алипия... А Евфросиния – выше их тем, что подобно Серафиму Саровскому, единственная учила о стяжании Святого Духа. Тайна ее в том, что она – помазанница, избранница, носительница благодати нестяжателей Нила Сорского, печатей соловецких подвижников. (Здесь и далее из книги блаженного Иоанна «Репортаж из царства креста» М., 2003г.).

«К ней прильнул – и возжегся, и изнемог, и упал, и встать не мог, по обращении превратившись в трехлетнего младенца... И восковитая матушка стала для меня так же прекрасна, как Спаситель для Иоанна Предтечи. Крещение огнем ее сказывалось буквально во всем, чего ни коснется. Даже двухчасовой сон – огненный: перебирает четки, шевелит губами. Вокруг нее реют ангелы, рюлят демоны – жизнь не прекращается ни на секунду. С двух до пяти три тысячи поклончиков хлещет – как прекрасный полет парящей птицы над звонким лесом, над утренним монастырем. 
Во дворце царя Соломона не было бы так упокоенно как в ее пятикратно увеличенной собачьей конуре, как назвал я грязный шалашик в огороде скаженной бабушки, что жила со своим сыном-алкашом. Предлагали шестикомнатные, двухэтажные дома – отказывалась: «Не отнимайте у меня благодать». 

Нескончаемое мое удивление было беспредельно – почему же никто не видит эту живую святую? Евфросиния находила как наитие Духа. Потрясала кладезем святоотеческой премудрости. Никогда не читала ни одного из святых отцов. «Предлагали мне и Златоустова и Дамаскина – мне не до них: грехи бы отмолить, в Царство Божие вступить». Псалтырь, Евангелие, поклончики, святая вода. 

Евфросиния была облечена в торжество святых Соловецкой Голгофы. Ничего о них не знала, не слышала – а духа их несла. Подумать только – Бог избрал носительницей этой казны, способной окормить полмира, простую старицу! Сколь же богато было ее распятое сердце, если обладала столькими печатями. 

Теперь только понимаю: жила в иной реальности, жила на земле как в Царстве. Не признавала иных хлебов, кроме просфорок; иной воды, кроме святой; иных источников, кроме Святой горки и святой Анны; иных книг, кроме псалтыри; иных ближних, кроме подвижников со Святым Духом; иных жилищ, кроме способных стать ее келией. 

Что я унаследовал от нее? Наверное, образ человека небесного, подвижника блаженного. Духа ее исполнился, печати ее стяжал. А путем пошел – каким Господь благословил идти. Ведь и Евфросиньюшка отличалась от слепивших ее Амфилохия и Саввы. Помазание таинственное стяжал – в нем тайна спасения, тайна подвижничества. Если не коснулся Господь чела твоего – тщетны подвиги и подвизания. Сколько бы поклонов ни творил, слез покаянных ни пролил, если нет избраннической печати на челе – пиши пропало.

Родилась в далеком 1916 по земному времени. Отец Никифор – подпоручик царской армии. Сердобольный, добрый, милостивый. Сердце имел нежное. 

Часто рыдал по ночам, подолгу молился. Не принял ни керенщину, ни сталинщину, красного дракона отверг и замкнулся. На руках восьмеро детей. Коммунисты забрали хозяйство и выбросили семью на улицу. Трижды вели на расстрел за один день и возвращались. Оставили в живых ради детей, но дом ограбили подчистую. После попыток расстрела отец одичал. Ни с кем не общался, уходил в лес, молился. Фросеньку часто ласкал, прижимал к сердцу и плакал. Ей одной доверял свое сердце.

В восемнадцать лет – первый зов Божий. И в двадцать восемь слышит во сне тот же сладчайший голос Спасителя: «Дочь моя, ты несчастна только оттого, что не имеешь веры в Бога. Помолись Богу – и счастье вернется к тебе». В церковь – запрет ходить. Кругом сатанократия, колхозы, коммуны, стройки, пятилетки, атеизм, Фросе чуждые, ненавистные. Начались болезни – ангина, осложнение на сердце, водянка, гипертония, щитовидка, почки, печень, ревматизм, полиартрит – щит от Господа.

Чуждая, никому не нужная, брошенная вспоминает: «Закрою глаза – слезы хлынут. В три года думала о смерти и сказала себе: «Другие умирают, а я не умру». Спрячется куда-то за печь и плачет горько. А выплакавшись досыта, скажет: «Все умирают, а я не умру». Профессора сбились с ног: будешь умирать. «Нет, я не умру». 

Годы скитаний. То откажется голосовать – и молодые курсанты-милиционеры практикуются на ней на допросах. Мытарства – больницы, аресты, камеры, голод, нищета. Подалась в Почаев к игумену Амфилохию, известному костоправу. Прочел в ее сердце жажду Господа – принял сироту...»

«В основе нашей веры – любовь Божия. Кто ее постиг – блажен», – учит Евфросиния. Ее наставлениям следуют сегодня тысячи.

Первое: начни с себя, возлюби крест. Как бы ни было тяжело, принимай о себе последнюю правду. 

Второе: не отступать. Терпеливо творить ежедневный подвиг девства, молитвы и поста.
Третье: полное самоотвержение из любви к Богу.
Четвертое: молиться за ближних. Быть готовым к жертвенному подвигу.
Пятое: достигнуть ступени радости в скорбях, в поношениях, в клевете и гонениях. Делать усилия и побеждать самого себя.

Самое важное – метанойя, изменение всего естества. Гореть Духом Святым – Бог не любит теплохладных. 
Каяться глубоко, прозревая во внутренняя. Цель покаяния – девство. Полная победа над страстями.
Молитесь при свечах, электричество окрадывает благодать. Ангелы мучительно воспринимают электричество. 
Компьютеры отнимают молитву, как ни один хульник или атеист. Телеэкран – окно в ад.
Молодежи надо начинать с омовения на источниках, с поклонов. Они примут практический путь. 
Не просите ничего у Бога, кроме дара Духа Святого. Ничего не просите у людей, кроме молитвы. Жизнь в Боге – сплошная радость. На поклонах – летать. В посте – благоухать. На молитве – восхищаться. На источниках – сиять. В скорбях - радоваться. Врагов – побеждать любовью.

Обладала чудотворной силой Иоанна Крестителя исцелять на источниках. Памятны такие случаи. Врачи запретили беременной женщине роды: «Не рожай! Сама умрешь и ребенка погубишь». Купала при минус 10. Исцелилась, родила прекрасное дитя.

Как-то пришла плачущая мать с парализованным сыном. Олигофрен, скрюченный, парализованный. Врачи были беспомощны. И снова Бог помог – исцелилось чадо.

Молодой мужчина привез тяжелобольную мать. Серия инфарктов. Медики советовали ему дать спокойно дожить матери свои последние дни. 
Евфросиния возжгла лампадочку, со слезами – псалтирь, поклончики. Через час сын обомлел: «больная» мать творит вслед за Евфросинией поклоны. Лицо порозовело, пот градом. До этого не могла рукой пошевелить и вздох глубокий сделать. И вдруг полетела на поклончиках как птица, будто новое сердце ей дал Господь.

Слыла великой прозорливицей. Только взглянет на человека – и знает о нем все. Дано ей было видеть тяжесть греховной чаши и степень завета с лукавым. Каждого призывала оставить грех и жить свято. Давала бесценные советы. И кто следовал – жизнь менялась к лучшему. От людей отбоя не было, толпами валили к ней. За что и не взлюбили ее храмовые держиморды. Завидовали, гнали, клеветали. Подсылали молодчиков. 

Сколько раз перехватывали в темном переулке возвращающуюся со всенощной. Били чем под руку попадет. Еле живая, окровавленная едва доходила до своей «собачьей конуры». Наутро осматривала синяки и показывала своим духовным чадам шишки на голове. «У, какую гулю подарил мне Господь!» – сдерживая слезы, шутила она, показывая следы от избиений. 

Блаженный Иоанн вспоминает первую встречу с Евфросинией: «Лето 1980-го. Странствуя по храмам и монастырям в поисках отца-старца, заехал в почаевскую лавру. У входа в храм вижу маленького роста сгорбленную старушку, которая с горячими слезами проповедует о распятом Христе, да так, что рыдает навзрыд окружающая толпа. Протрясенный, послушал ее и уже собирался войти в храм, как ангел развернул меня, и я увидел над головой матушки огромную солнечную руку Небесного Отца, опускающуюся на Евфросинию со словами: «Се дщерь Моя возлюбленная. С ней Мое благоволение». Онемевший от увиденного, понял: знамение с Неба. 

На следующий день я был уже в Евфросиньином шалашике, покрытом пыльной, почерневшей соломой. Вошел – и онемел от благодати. Здесь пахнуло соловецким елеем. Вот где я открыл для себя Соловки – когда заполз в пятикратно увеличенную собачью конуру и пал к ногам старицы, перебирающей четки. И она утешала меня, захлебывающегося умиленными слезами. Я глядел на нее и думал: «Как же мир не видит живую святую!»

Евфросиния поднималась на метр над землей, проповедуя, преображенная. Живое сокровище образов, непочатая казна даров Святого Духа. Чего ни коснется – обращается в огонь. Молитва – огненная. Воды при морозе минус 30 – горячие. Благовестие – как свадьба радостная. И скорбь с ней – блаженна. Исчезают страхи, похоти, ничего этого нет! Крест и блаженство – вот сфера Евфросинии. Слезы и мирро, кровь и воскресение. Она – мать сфероносительница Царства Духа Святого.

Не было на земле у нее ни жилища, ни прописки, ни сберкнижки. Как ходила в демисезонном пальто с котомкой в руках, так и ныне в этом же пальто лежит в мощевом гробике, благоухает неземными ароматами и мироточит чудотворными целительными маслами. Иное жилище предуготовил для нее Господь – чертог Брачный. В иные одежды облек ее небесный Возлюбленный – брачночертожные одежды невесты. 

Тысячи исцеляются ныне от ее мощей. Скольким неисцелимым, парализованным и обреченным поможет она! Сколькие сегодня получают знамения Божии от одной молитвы, к ней творимой: «Святая старица и матушка наша Евфросиния, прославленная Богом мироточивыми мощами, моли Бога о нас!»

О, если бы еще хотя бы несколько Евфросиний, подвижников ее силы – обратилась бы Русь Святая и воцарился Бог на земле!